Много лет трудился Ростовцев на ниве инженеров человеческих душ, будучи нашим выдающимся современником. И как-то показалось ему, что скоро настанет его время. В смысле, время помирать настанет. Не то что он плохо себя почувствовал, нет. Но — показалось. Можно даже для красоты сказать, почудилось и помнилось. А раз так, надо же к этому событию как-нибудь заблаговременно приготовиться. Чтобы встретить её, проклятую, во всеоружии, чтобы врасплох она не застигла и в неподобающем виде. Другое дело, не совсем понятно, что именно нужно в таких случаях предпринимать. Конкретно. Вот все вроде с этим сталкиваются лоб в лоб, все без исключения из правила, а что делать в процессе подготовки — не знает никто.
Говорят, надо привести свои дела в порядок. Что за дела, как их в этот самый порядок приводить? А если знать как, и привести, зачем тогда помирать? Раз дела у тебя в полном порядке? Нет, когда помирать время приходит, ничего в порядок привести уже невозможно, потому что один этот приход — самый большой непорядок и есть. А вот дел никаких, которые нужно куда-либо приводить, у Ростовцева не было. Он честно искал, но их не нашлось.
И думал Ростовцев, думал — чем бы ему напоследок заполнить свой досуг, да так ничего и не придумал. Тогда стал он для начала и для отвода глаз клавиатуру мыть поклавишно. А также и неприличные картинки из компьютера удалять без возможности их восстановления. Он как рассуждал? «Раньше у людей во время жизни скапливался архив — переписка там деловая и сугубо частного характера, бумаги разные особой важности, квитанции об оплате коммунальных услуг, опять же дневники. А сейчас — только компьютер. И всё в нём, в его чреве, умещается и ещё лишнее место остаётся. Наверно, для потомков. Ясно, что исследователи моей биографии станут компьютер мой изучать. А у него клавиатура пальцами так заеложена, что смотреть больно и прикасаться противно. А на жёстком диске чего только нет. Нехорошо».
Три дня и три ночи мыл клавиатуру Ростовцев. И таки домыл. А после клавиатуры помыл он и корпус системного блока, и монитор. Прямо губку взял, смочил её слегка, мылом сверху потёр и стал ею внешние компьютерные поверхности тщательно обрабатывать. Сантиметр за сантиметром. Пока не обработал и не привёл их в божеский и даже вполне товарный вид.
Но старался он зря. Первое, что выбросили на помойку, когда Ростовцев помер, был компьютер. Уж очень он оказался на поверку древним. А монитор настолько плохим, что ни один человек, если он не хотел ослепнуть, работать перед ним не сел бы.
Всё остальное, надо сказать, тоже выкинули. Потому что не нашлось в квартире Ростовцева ни одной вещи, дорогой не только его сердцу и ему лично, но имеющей всеобщую, что ли, всем понятную ценность. Была у Ростовцева, когда он жил, умная и пушистая кошка, так её, слава Богу, взяли к себе добрые люди с улицы. То есть, возможно, они и не добрые, но кошка думает, что добрые. Раз уж они её к себе взяли. За исключением же кошки, квартира была завалена хламом, никому, ни одному потомку на фиг не нужным. Хорошо ещё, Ростовцев законными и прямыми наследниками обзавестись не успел. К моменту ухода из жизни. А то скорбели бы они по усопшему родственнику неискренне.