Фамилия у Стаплера редкая и смешная: Стаплер. И он лежит на смертном одре. Лежит давно, но голова его продолжает думать: «И почему мне, — думает голова, — не хочется помирать? Даже как-то странно». В этом месте раздумий за стенкой стихает телевизор, и Стаплер слышит, что жена его — как это часто случается, тоже Стаплер — входит в спальню. Неслышно, как мышь на цыпочках. Само собой, со стаканом воды.
— Да не хочу я воды, — говорит Стаплер в темноту.
Жена огорчается и незаметно выпивает воду сама.
— А чего хочешь? — спрашивает.
— Ничего. Умираю я. Одёр-то смертный. Но умирать почему-то не хочется.
— А кому хочется?
— Не знаю, — говорит Стаплер. — Наверное, никому. Но и жить не хочется.
— Всем не хочется, — говорит жена и вспоминает о чём-то своём, — тем более в расцвете сил.
— Я вот думаю, — говорит Стаплер.
— Что?
— Что всем моим одноклассницам сегодня по шестьдесят пять лет, и все они — те, кто жив — уже старые.
— Да. Все, — говорит жена.
— Неужели все-все? Без единого исключения? — говорит Стаплер. — Не может быть.
— Это от нас не зависит, — говорит жена.
— От нас ничего не зависит, — говорит Стаплер.
— Может, коньяку?
Стаплер задумывается.
— Давно я не пил коньяку, — говорит он. — А какого?
— «Хеннеси», — говорит жена. — Или «Мартеля».
— Откуда у нас «Мартель»?
— Прихожане принесли, — говорит жена. — Как обычно.
Прихожанами она зовёт пациентов своей частной клиники «Реагент» — реанимация гениталий, в смысле. Они часто приносят ей сверх сметы «Хеннеси», «Мартель» и другие благородные напитки. Говорят — за доставленное счастье в личной жизни.
— Неси, — говорит Стаплер.
Они выпивают по глотку «Мартеля». Хотя лёжа на одре выпивать неудобно. «Мартель» растекается по организму. И они выпивают ещё.
— Что там с Россией? — спрашивает Стаплер после третьего глотка.
— Да в жопе твоя Россия, — говорит жена. — В глубокой.
— Теперь я понимаю, почему у людей оттуда такой взгляд на вещи.
— Какой такой?
Стаплер пытается сформулировать, найти подходящее слово. Но ему это не удаётся.
— Ладно, умирай пока, — говорит жена. — Не буду тебе мешать.
Она собирается уйти в свою комнату. Стаплер её останавливает.
— После моей смерти, — говорит он, — избегай случайных культурных связей. Очень тебя прошу. Избегай.
— Поживём — увидим, — говорит жена. — Коньяк оставить?
«Вот дура, думает Стаплер. — Ну зачем умирающему человеку коньяк»? — и почти шёпотом произносит:
— Оставь.