Александр Хургин, «Иллюзия». Последнее время проза днепропетровского писателя Хургина замкнута на двух темах — теме старости и теме смерти, и опубликованные в «Знамени» рассказы — не исключение. Да, обе темы даны в них не в лоб, косвенно, но они присутствуют неустранимо. Впрочем, суть рассказов не в этом. А в том, что Александр Хургин занимается странным по нынешним временам делом — пишет жизнь. Плоть жизни. Вот в рассказе «Иллюзия» (лучшем в подборке) три еврея собрались отметить Новый год, купили водки и закуски, сидят, выпивают, закусывают, и ничего в рассказе не происходит, и постепенно, слово за словом, фраза за фразой очерчиваются характеры, и описывается каждый из трех, и читатель узнает об их прошлом, и об их настоящем, и вдруг происходит чудо, и сквозь «тяжелое пожилое дыхание недобрых друг к другу людей» проступает жизнь во всей ее полноте, сложности, невероятности. Это и есть мастерство писателя, рисующего штрихами мельчайшие детали, — а в результате возникает картина.
Конечно, подобное осуществляется не в любом тексте. Оно и понятно — проникновение в жизнь требует напряжения, концентрации, и поэтому появляются рассказы, написанные как бы вполсилы. Не намеренно, а потому, что человеческие возможности ограничены. Таков, по-моему, рассказ «В сторону юга». Ну и что? Судить о писателе следует все-таки по вершинам — таким, как «Иллюзия». Да и другие тексты такого уровня у Хургина есть.